За несколько десятилетий английский стал главным международным языком. Лучше всего овладеть хотя бы основами, чтобы оставаться на связи с окружающим миром как в учебе, так и в профессиональном плане.

Нас было три товарища: Коля, Саня и я. Мы жили в одном дворе и очень гордились, что всем троим нам было тридцать лет. Саня любил подраться, но мы вдвоем с Колей были сильнее его, поэтому он нас не трогал. Ему дали прозвище «Санька Широкий нос». Он сердился, когда его так звали.

Когда я с приятелем Сергеем Егоровичем вошел в домик рыболова-спортсмена, за столом уже сидели трое. Один, видать— бывалый, то широкими жестами показывал размеры только что пойманных сазанов, то потряхивал мешочком со жмыховыми пышками и вовсю расхваливал их.

Поезд высыпал на маленькую платформу с десяток пассажиров и, словно раздосадованный тем, что его заставляют останавливаться на какой-то незначительной станции, протяжно засвистел и тронулся дальше.

Лесная речка Пыжики берет начало в луговом озере, а впадает в Вятку. Пользуясь тем, что на лодке по этой речке весной подняться почти невозможно — она сильно захламлена,— браконьеры нередко ее запирают. По берегу пройти к «запору» тоже трудно — он густо зарос подлеском и кустарником.

Путь от Москвы до Фрунзе не так уж велик: 4 тысячи километров — четверо суток поездом, полсуток самолетом. Волга. Какой любитель рыболов, проезжая поездом через нее, не остановит своих взоров на загонах и тупиках, на прибрежных рыбных заводях, на одиноких лодках, чернеющих там и сям на могучей реке с неподвижными фигурками рыбаков?

Река Волхов несет свои воды из седого Ильменя в бурную Ладогу. Она протекает в живописных берегах, одетых рощицами из ольхи и ивы, зарослями малины и смородины. За ними тянутся смешанные леса, богатые грибами и пернатой дичью.

Изумительно хорошо озеро Селигер. Это одно из лучших мест отдыха многих тысяч туристов и рыболовов-любителей, приезжающих сюда из разных районов нашей необъятной страны.

Осень закидала лесные тропы багряной листвой тополей, навесила золотые серьги на придорожный ивняк, бросила желтоватые мазки на густые травы. Ночами берег реки и прибрежный низкорослый тальник одеваются тонким налетом изморози.

В одну из теплых и ясных суббот, наконец, удалось уговорить жену и дочерей поехать вместе со мной на речку. Это была не помню уже которой по счету попытка,— все остальные оказались безрезультатными.